Три дороги во Тьму. Постижение - Страница 79

Принц имел немалые артистические способности, поэтому легко сыграл эльфийку, семенящей походкой идущую от гимназии к трактиру, милостиво кивая поклонникам. Он медленно цедил слова сквозь зубы и выглядел при этом настолько отвратительно, настолько надменно, что девочка расплакалась. Да не могла она себя так вести! Неужели со стороны ее поведение именно так и выглядит?! Ой, мамочка…

– Но я все равно не должен был… – опомнился Кирлан при виде ее слез. – Это слишком. Умоляю простить меня. Я не знал, что за клей вылил на вас…

– А если бы это был простой клей? – едва слышно спросила Лоралиэль.

– Тогда я ни за что не пошел бы извиняться! – упрямо набычился принц. – Пусть бы хоть втрое сильнее пороли! Считал бы, что все по заслугам.

– Но я ведь…

– Вот я – принц. Но я же не деру нос перед всеми? Нет! Вы… очень красивы… но разве это ваша заслуга?

– Нет… – тихо признала Лоралиэль. – Папы с мамой…

– Вот то-то и оно, – вздохнул Кирлан. – Моя мать тоже красива, хоть и человек. Но вы, думаю, слышали, что о ней говорят.

– Слышала… – вздрогнула эльфийка. – Я не хочу, чтобы и обо мне так же…

Она снова тихонько заплакала.

– Не плачьте! – забеспокоился Кирлан. – А чтобы не говорили? Не надо нос кверху драть. Не будете – и говорить не будут.

– Не будут… – повторила Лоралиэль, вытерла слезы и задумалась. – Я попробую.

– И простите меня, пожалуйста… Я перед вами очень виноват.

– Я прощаю, ваше высочество, – растерянно сказала девочка. – И… спасибо вам.

– За что? – удивился Кирлан.

– Вы показали меня со стороны…

– Не за что, – поклонился принц. – Это я благодарен за то, что вы меня простили. Я кое-что очень важное для себя понял.

– А что?

– Никогда нельзя делать чего-либо, не подумав, что можешь этим сделать больно тому, кто этого не заслужил.

Немного постояв, Кирлан сказал:

– Искренне желаю вам побыстрее выздороветь. Еще раз простите и… до свидания.

– До свидания, ваше высочество.

Серебряный князь перехватил заинтересованный взгляд, брошенный Лоралиэль в спину уходящему Кирлану. Его девочка, кажется, задумалась о том, чтобы со временем стать императрицей? Что ж, против такой партии он ничего иметь не будет, несмотря на то, что принц – человек. Да только поди попробуй найти в империи подходящего жениха-эльфа достаточно знатного рода. Не слишком много перворожденных живут в Наде, только изгнанники из Эльвидара, а аристократов среди них немного. Но это все отвлеченные размышления – пока Лоралиэль с Кирланом всего лишь дети, нескоро еще вырастут.

Когда Стиг вошел в класс, остальные ученики сразу замолчали и уставились на него. Дракончик насторожился: еще что-то случилось? Не дай Создатель!

Нит Кельсит подошел к нему и хмуро сказал:

– Извини, я это… неправ был…

– В чем? – растерялся Стиг.

– Не верил, что ты уговоришь своих дружков признаться. Я вчера вечером у Лоралиэль был, она рассказала, что к ней приходил извиняться…

– Не говори кто! – резко прервал его дракончик. – Не стоит. Ты знаешь, она знает, я знаю. И хватит.

– Ну, наверное… – почесал затылок Нит. – Никогда бы не подумал, что это он.

– Ты его не знаешь… – обреченно вздохнул Стиг. – Угадай, куда мы с ним вчера после уроков по дурости забрались?

– Откуда ж я знаю?

– В башню архимага.

– Брешешь! – выдохнул Нит, его глаза полезли на лоб.

– Если бы… – поежился дракончик. – Ох, и влетело же нам!

– Меня б батя вообще прибил за такое… – поежился Нит.

– Тот, кто извиняться приходил, до-о-олго сидеть не сможет.

– А его-то кто? Он же…

– Дед. Своей рукой!

– У-у-у… – уважительно протянул Нит, покачав головой. – А ты?

– А мне отец сказал, что я его уважение потерял… – понурился Стиг. – Лучше бы выпорол! Как теперь ему доказать, что чего-то стою, а?

– Мой батя на меня только орет… – вздохнул Нит.

– Здравствуйте, дети! – заставил их вздрогнуть голос мэтра Рохена. – Прошу садиться.

Когда класс успокоился, пожилой дварх некоторое время с интересом смотрел на Стига, из чего тот заключил, что слухи о визите Кирлана к князю Элтаэнолю все же пошли. Он тихо радовался про себя – друг не струсил, не смолчал, оказался настоящим. Не каждый осмелится пойти к отцу пострадавшей по его вине девочки и признаться. Может, и хорошо, что так вышло – после случившегося принц начнет сначала думать, а потом только делать. А то ведь далеко зайти можно…

– Сегодня у нас последний из вступительных уроков, – заговорил учитель. – На нем мы рассмотрим краткую историю возникновения и становления нашей страны, империи Над. А затем начнем подробно изучать историю древнейших времен.

Дварф повесил на доску две карты – материка Танир, где сейчас располагались Эльвидар, Ксанир и Крон Арингар; и южной части материка Корваг, где находились Ландзад и Над. Однако карты отображали не нынешнее время, а далекое прошлое, когда империи еще не существовало.

– Наверное, вы спросите, почему мы пропускаем больше тысячи лет. Отвечу. На трех вступительных уроках я обычно даю самые важные вехи истории нашего мира. В свое время мы будем подробнейшим образом рассматривать пропущенное сейчас. Пока скажу только, что после смерти Спасителя Церковь заняла главенствующее положение в мире, начав подминать его под себя. Поколение сменялось поколением, Танр постепенно принимал современные очертания. Святые отцы добивались, чтобы все шло по указке Фалнора, как назвали бывшую Фарусию, объединенную с землями дзенн. Знания древних были преданы анафеме и забыты, книги большей частью сожжены, только кое-какие сохранились в закрытых архивах. Постепенно церковники подчинили себе немало стран, возникших за последние столетия. Прошла тысяча лет со времен Спасителя, и Фалнор сильно разросся, заняв половину Корвага. Однако полностью освоить материк фалнорцы не смогли – просто не хватило населения, слишком велика оказалась территория. Многие из государств материка Арбадон тоже перешли под протекторат Церкви. Анзамен, Туаг и Лодун, например. Почти все нечеловеческие расы были признаны исчадиями ада, их усиленно уничтожали. Дварфов оставили в живых только потому, что искуснее корабелов найти трудно, а корабли нужны всем. Сатиров терпели, как дурной пример для остальных. Эльфов блокировали на трети их прежних владений, и перворожденные замкнулись в себе, почти ни с кем не контактируя.