Три дороги во Тьму. Постижение - Страница 33

«Интересно…» – пробормотал маг.

В центре поляны, непонятно откуда взявшейся, стояло огромное дерево, наверное, в несколько десятков обхватов. Фанн подошел к стволу гиганта, с уважением дотронулся до него рукой и что-то очень тихо прошептал. Стиор уловил отзвуки мощного и незнакомого заклинания. Ствол заскрипел и раздался в стороны, открывая неширокий проход куда-то внутрь. Фанн с тинхом вошли первыми, кто-то из дзеннов махнул рукой магу, и он последовал за ними, с трудом протиснувшись в узкую щель.

Они долго спускались почти в полной темноте, светящиеся гнилушки в руках древних давали призрачный свет, вызывая ощущение нереальности происходящего. Но дорога вниз закончилась, и Стиор вышел на широкую площадь подземного города. Он осмотрелся и грустно вздохнул. Как мало этот тайный город напоминал величественные города времен расцвета расы. Их развалины магу довелось повидать во время путешествия по миру, и его на всю жизнь потрясло величие древней цивилизации. Даже мертвые, эти города, грандиозные и прекрасные, поражали воображение. Но для подземелья и этот город огромен. Как им удалось вырастить живой город под землей?! Стиор ощущал его странную жизнь и сразу понял, что городу любопытно, кого это привели сюда. Вокруг было довольно светло – потолок светился мягким светом, тихая, на грани слышимости, музыка шелестела вокруг, вызывая ощущение покоя и умиротворенности. Здания имели самый необычный вид – наросты, шары, клубки паутины и даже нечто, совершенно невообразимое. Если бы Стиору раньше не приходилось видеть мертвые города древних, он бы растерялся. А сейчас многое узнавал, но далеко не все. Живые дома располагались на нескольких уровнях и были связаны сотнями мостиков из сросшихся лиан. Но город был почти пуст… Изредка появлялась на мостках или улицах фигура одинокого дзенна, и снова никого. Тинх, с легкой улыбкой наблюдавший за магом, понял его недоумение и вздохнул.

– Ты заметил, человек… – с болью сказал он. – Нас почти не осталось. Последние в этом мире дзенн-анн-в'иннал вымирают. Скоро ваша вера в то, что нас нет, окажется верной.

– Но почему?!

– Ты еще спрашиваешь? – вмешался в разговор фанн, скептически глядя на него. – Или среди людей и маги Тьмы стали невежественны? Ты должен знать историю и понимать, что происходит с малыми замкнутыми сообществами.

Стиор на минуту задумался, потом кивнул – ясно, почему с древними произошло то, что произошло. Никому из последователей Тьмы нетрудно понять. Это Свет требовал от своих последователей прежде всего веры, а Тьма хотела от идущих в нее знаний. Четкого понимания того, что происходит, и того, что может произойти. Невежда не мог служить Великой Матери, так как обязательно становился тем самым злом, о котором кричали церковники. Что, естественно, люди приписывали самой Тьме. А полная духовная свобода – это отнюдь не вседозволенность, не возвышение себя за счет боли и горя других. Невежда осознать этого не мог и понимал свободу, как разрешение убивать и мучить, идти по головам, топтать все и вся. Потому-то и требовался от идущего во Тьме высочайший уровень знаний – он должен был четко понимать последствия своих или чужих действий, понимать в комплексе, всегда знать, как адекватно ответить на любое хорошее или плохое для него событие, не причиняя большого вреда окружающим.

– Вырождение? – грустно спросил маг. – Популяция слишком мала?

– Увы, – помрачнел тинх. – Близкородственные браки со временем обязательно провоцируют генетическое вырождение. Фанн'еэ работают с генами каждого зародыша, но это не всегда помогает. Далеко не всегда. Да и плодовитость наших женщин всегда оставляла желать лучшего. Даже когда наши предки еще только бежали с Корвага.

– Сколько вас тогда было?

– Около шести тысяч. Спаслись ведь еще и не лучшие… Лучшие остались там.

– Ясно, – посмотрел тинху прямо в глаза Стиор. – А сколько вас сейчас?

– Меньше тысячи… – оскалился тот. – Спасти нас не может уже ничто. Разве что…

Он с затаенной надеждой посмотрел на мага. Старик спокойно выдержал взгляд горящих вертикальных зрачков верхней пары глаз дзенна и молча, утвердительно кивнул. Фанн, ведущий их куда-то по путанице подвесных мостков, отчетливо фыркнул, ясно показывая свое отношение к глупой, по его мнению, надежде тинха.

Впереди Стиор увидел огромного размера мохнатый шар.

«В'эор Нр'ар Дз'энне…» – тихо прошептал он, никогда не надеялся побывать в этом вместилище мудрости древних.

Маг лихорадочно старался припомнить, как следует вести себя там. Он в свое время читал об обычаях дзенн, но многое в книгах было только догадками – информации сохранилось недостаточно. Но все же следовало хотя бы попытаться вести себя правильно. Фанн тем временем вошел в круглую дверь сквозь завесу белесых щупалец. Стиор на мгновение задержался, выдохнул, как перед прыжком в воду, и вошел, не обратив внимания на скользнувшие по лицу щупальца. Почти ничего из вычитанного в древних книгах не соответствовало тому, что он увидел. Но все в этом зале было настолько красиво и соразмерно, что захватывало дух. Стены покрывали живые картины, статуи нечеловеческих очертаний, но, тем не менее, прекрасные, стояли в углах. Даже в этой глуши дзенны остались эстетами до мозга костей.

Невдалеке от входа покачивался на живом отростке дза'тиун'йеннэ, шар Познания – в этом книги не солгали. Именно он включал мозг разумного в общее ментальное поле города и давал ему полное знание об окружающем. Душа старика пела – не думал, что с ним случится такое, даже надеяться не смел. Маг подошел к шару и низко поклонился, даже не пытаясь положить на него руки, как полагалось при полном контакте. Понимал, что ни его дара, ни его знаний не хватит, чтобы войти в общее поле разума. Но все же Стиору показалось, что его душу омыло чистой прохладной водой, в сознании вспыхнула картина города, и он с изумлением понял, что отныне знает его так, будто провел в нем всю жизнь. Город, несмотря ни на что, ощутил принадлежащего Тьме и принял его. Стиор стал своим. Никогда маг не чувствовал себя где-либо дома, всегда и везде он был чужим, а тут вдруг… Это оказалось очень приятно – чувствовать, что у тебя есть дом, который тебя любит и ждет. Старик едва сдержал слезы.